Армения после утраты Карабаха пытается найти новых партнеров в области безопасности и уже пытается наладить контакты с США и Великобританией по этому вопросу. В экспертной среде ломают голову — какое же наказание Москва придумает за этот демарш со стороны главного союзника в Закавказье. Специалист по постсоветскому пространству Кирилл Кривошеев в своей колонке для RTVI объясняет, почему отсутствие ответа на этот вопрос очень показательно.
Замах на рубль, удар на копейку
Два месяца назад армяно-российские отношения застряли в промежуточной точке. Всем очевидно, что таких, как раньше союзнических отношений между Москвой и Ереваном больше не будет. С другой стороны, делать что-то, чтобы оформить этот разрыв, никто не хочет, и в первую очередь — Москва.
Наиболее ярко этот парадокс проявился в начале октября, когда Армения, окончательно утратив контроль над Карабахом, все-таки ратифицировала Римский статут Международного уголовного суда, который выдал ордер на арест Владимира Путина. Но если 28 сентября Песков называл это «чрезвычайно враждебным решением», то 3 октября, когда дело было сделано, — всего лишь «некорректным». Вместо грома и молний, которых ждали многие, Кремль решил выставить все как досадную ошибку партнеров, которая, конечно, вызывает вопросы к нынешнему правительству Армении, но ни в коем случае не сможет испортить вековую дружбу.
Теперь же одно из первых лиц страны, Армен Григорян, совершил почти что недельную поездку в Вашингтон, а на обратном пути залетел еще и в Лондон. Понятно, что для Москвы и то, и другое выглядит более чем вызывающе. В логике Кремля секретарь Совбеза Армении должен встречаться со своим визави Николаем Патрушевым и рассуждать об укреплении связей в рамках ОДКБ, а он тем временем беседует с помощником президента США Джейком Салливаном — и всем понятно о чем.
Стоит сказать, что Григорян всегда был токсичной фигурой для Москвы — даже больше, чем сам Пашинян. Бывший сотрудник ныне признанной нежелательной в России организации Transparency International и автор статей на такие темы как «демократизация» и «развитие гражданского общества», он изначально не имел шансов стать своим среди российских силовиков — ветеранов КГБ СССР. Смирившись с этим, он видимо, умышленно взял на себя роль «плохого парня» и не боялся испортить отношения с Москвой — портить было особенно и нечего.
Григорян еще в 2018 году защищал участие Армении в миротворческих программах НАТО, ездил выступать на западных площадках, включая (о ужас!) штаб-квартиру ЦРУ. В этом году его фамилия стала звучать еще громче. Например, в мае он дал весьма показательное интервью, в котором говорил о борьбе Армении за суверенитет, в первую очередь — от России. Например, Григорян явно считает неправильным, что российские пограничники, которые согласно договору от 1992 года должны охранять границу Армении с Турцией и Ираном, почему-то работают еще и в ереванском аэропорту «Звартноц», проверяя паспорта у пассажиров.
«Для пресечения любой разведывательной деятельности необходима полная реформа структур безопасности. Надо добиться того, чтобы наши институты служили только Армении, — сказал он. — Кстати, по поводу Звартноца. Все помнят, что еще недавно там сидели российские пограничники, a сейчас сидят и армянские тоже. Значит, всё-таки прогресс есть. Но суверенитет — это долгий путь. Ты не можешь в один прекрасный день проснуться и стать полностью независимым. Надо сделать сначала один шаг, потом другой, потом третий».
Возникает логичный вопрос — что же сделала Москва, когда курс Григоряна перестал уравновешиваться какими-то пророссийскими шагами и стал определяющим в политике Еревана? Ничего, кроме сотрясания воздуха. Еще с прошлого года любой комментарий российского МИДа об Армении строится на одной логической формуле: если бы она не доверяла Западу, а целиком положилась на Москву, все было бы намного лучше. Спорить с этим аргументом сложно из-за сослагательного наклонения и, видимо, поэтому он так нравится российским дипломатам.
На рубеже 2022-2023 годов Москва пыталась вызвать у Еревана чувство вины, говоря, что он предпочел пригласить на границу с Азербайджаном миссию из Евросоюза, а не ОДКБ. При этом четких доводов, чем же вторая была бы лучше первой, никто привести не потрудился. В сентябре, после того как Армения окончательно утратила Карабах, МИД РФ вновь поделился своим мнением в духе «сама виновата».
«Во многом в результате непоследовательной позиции армянского руководства, которое ритмичной работе вместе с Россией и Азербайджаном предпочло шарахания и бегание на Запад, застопорилась реализация комплекса трехсторонних договоренностей на высшем уровне 2020-2022 годов», — говорится в заявлении.
И даже во последнем брифинге Мария Захарова еще раз пристыдила Ереван за слишком тесные контакты с Западом, которые, конечно, до добра не доводят:
«Возможно, они считают, что их новые советчики из Вашингтона, Брюсселя, Парижа смогут предложить что-то поинтереснее, получше, поэффективнее. Думаю, всегда нужно смотреть на предыдущий опыт и на опыт соседей. К чему привели посиделки под эгидой ЕС, в том числе в Праге и Брюсселе, мы все видели. Возможно, армянский народ не совсем в курсе, потому что его не обо всем информируют».
Сопутствующий ущерб
Понятно, что когда Москва начинает апеллировать к братскому народу, страдающему от «временной администрации» (слова Сергея Лаврова), которая не учитывает его «долгосрочных интересов» (слова Марии Захаровой), а еще и ссылается на опыт соседей (может быть, Грузия? Или сразу Украина?), это звучит угрожающе. Но какие возможности есть у Москвы, чтобы реализовать эту угрозу?
В армянских СМИ любят рассуждать, что Армения полностью подконтрольна России, и при желании «старший брат» может сделать с «младшим» все, что угодно — хоть целиком отдать на съедение соседу. Но если посмотреть на все рычаги давления Москвы трезво, то может выясниться удивительная вещь — главным из них был Карабахский конфликт, а без него Кремлю особенно не за что ухватиться.
Поднять цены на газ зимой или устроить торговую блокаду на Верхнем Ларсе (некоторые утверждают, что она существует уже сейчас) можно, но это ударит в первую очередь по населению, уничтожая остатки и без того тающего доверия «историческому союзнику».
Демонстративное сближение с Азербайджаном могло бы быть привлекательным вариантом, а если добавить в схему Иран и Турцию, то можно представить все как объединение поистине «суверенных партнеров» против «западных лицемеров».
Стечение обстоятельств выглядит как никогда удачным — Баку и сам ополчился на Брюссель с Вашингтоном, которые критикуют его за силовое разрешение карабахского конфликта, а вдобавок еще и финансируют оппозиционные СМИ — как это знакомо российским партнерам.
Правда, есть нюанс — обида Азербайджана на Запад не делает его позицию пророссийской — особенно по вопросу Украины. Поставки произведенных в Азербайджане снарядов Киеву — пока что гипотеза, а не доказанный факт, однако реакция на него показательна. И низы, и верхи азербайджанского общества были бы только рады, если бы сообщение оказалось правдой, так как сочувствуют Украине, хотя и осознают необходимость действовать осторожно.
Но даже если отбросить «украинский вопрос», то развивать отношения с Баку — значит лить воду на мельницу тех, кто утверждает, что Россия изначально была в сговоре Алиевым и Эрдоганом. А это одновременно политически целесообразно и неверно — Россия позволила Азербайджану занять Карабах не из коварства, а из слабости.
Что делать
Остаются варианты, о которых не принято говорить вслух, но которые все держат в голове — смена власти в Армении путем гражданского протеста или военного путча. Подобного сценария многие боялись (а некоторые желали) еще в начале 2021 года, сразу после поражения в 44-дневной войне. Как недавно рассказал депутат Константин Затулин, армянские оппозиционеры в тот период даже прямо просили поддержки Москвы, но получили отказ.
Среди причин Затулин называет принцип российских дипломатов сотрудничать только с официальной властью, но дело, скорее всего, в другом. Во-первых, подпись Пашиняна стоит под трехсторонним заявлением от 9 ноября 2020 года — а значит, всякий, кто мог прийти вместо него, мог дезавуировать решение предшественника и потребовать пересмотра документа. Во-вторых — в МИД РФ уже тогда понимали, что рейтинг Пашиняна может, и низкий, но у ветеранов армянской политики вроде Роберта Кочаряна и Вазгена Манукяна — еще ниже.
Попытка военного переворота тоже была, но завершилась ничем.
«Неужели ты не знаешь, с армией какой страны у армянских офицеров самые сильные связи? Неужели ты думаешь, что это сделано без их ведома?», — убеждал меня армянский коллега из пророссийского лагеря, который искренне верил, что из главы Генштаба Оника Гаспаряна может выйти лидер хунты, который скинет слабого Пашиняна и наведет порядок железной рукой.
Однако на деле это был самый мирный и скучный военный переворот в истории — участники опубликовали открытое письмо с требованием отставки правительства, а потом после недолгих уговоров ушли в отставку сами. А значит, мой собеседник не прав, и никакой «руки Москвы» за ними не было.
Решаться в 2023 году на то, что касалось слишком рискованным в 2021, будет для Москвы не просто опасным, а прямо-таки самоубийственным. Выступать против Пашиняна в нынешних условиях может лишь тот, кто покажет себя не менее прозападным, чем действующая власть, но при этом более компетентным.
Заметных кандидатов в настоящее время нет, и попытка убедить армян в том, что лучший вариант — это возвращение назад, может вызвать мощнейший отпор. Сетки пророссийских телеграм-каналов, ругающих Пашиняна, будет мало — понадобятся и «титушки», и уже настоящее задействование лояльных кадров в силовых структурах.
Исход же, вероятнее всего, будет таким же как 10 лет назад в Киеве — страну расковыряют как муравейник, а цель (удержание в своей орбите влияния) все равно останется не достигнутой. Вводные данные в современной Армении, кстати, даже хуже, чем в Украине образца 2013 года — страна уже успела хлебнуть горя и убеждена, что в этом виновата Россия.
Поверить, что Москва может спокойно смотреть, как ереванское чиновники обсуждают региональную безопасность с Брюсселем и Вашингтоном, непросто. Однако именно этот сценарий выглядит наиболее рациональным. Западные политики медлительны и не всегда решительны, а значит, совсем не исключено, что армянское общество еще успеет обжечься на слишком завышенных ожиданиях. Таким образом, путь к восстановлению отношений с Россией может лежать через позицию «пошли все к черту», а потом через остывание и возвращение к рациональности. «Пророссийский Майдан» или экономический удушение перечеркивает любые позитивные сценарии.
Я нечасто соглашаюсь с российской внешней политикой, но, судя по всему, сейчас в Москве понимают эти угрозы — и это хорошо для всех.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
